Неточные совпадения
Все втроем они перешли по мягкому ковру в третью комнатку, где стояла кровать
хозяина и хорошенькая
спальная мебель.
Как только орава гостей хлынула за двери квартиры Рациборского, Ярошиньский быстро повернулся на каблуках и, пройдя молча через зал, гостиную и
спальню, вошел в уединенную рабочую
хозяина.
— Скоро и переедем, — заметила мать. — Потрудитесь, Александр Федорыч, зайти на квартиру и напомнить
хозяину, чтоб он переделал два замка у дверей да ставню в Наденькиной
спальне. Он обещал — забудет, того гляди. Они все таковы: им лишь бы денежки взять.
Введя гостя своего в
спальню, губернский предводитель предложил ему сесть на диванчик. Марфин, под влиянием своих собственных мыслей, ничего, кажется, не видевший, где он, опустился на этот диванчик.
Хозяин все с более и более возрастающим нетерпением в лице поместился рядом с ним.
Обыкновенно
хозяева и gnadige Frau все почти время проводили в
спальне у Егора Егорыча, и разговор у них, по-видимому, шел довольно оживленный, но в то же время все беседующие чувствовали, что все это были одни только слова, слова и слова, говоримые из приличия и совершенно не выражавшие того, что внутри думалось и чувствовалось.
— Прошу вас! — сказал на это Егор Егорыч и увел гостя в свою
спальню, где Аггей Никитич, усевшись против
хозяина, сейчас же начал...
Они, получая «Ниву» ради выкроек и премий, не читали ее, но, посмотрев картинки, складывали на шкаф в
спальне, а в конце года переплетали и прятали под кровать, где уже лежали три тома «Живописного обозрения». Когда я мыл пол в
спальне, под эти книги подтекала грязная вода.
Хозяин выписывал газету «Русский курьер» и вечерами, читая ее, ругался...
По праздникам, когда
хозяева уходили в собор к поздней обедне, я приходил к ней утром; она звала меня в
спальню к себе, я садился на маленькое, обитое золотистым шелком кресло, девочка влезала мне на колени, я рассказывал матери о прочитанных книгах.
Бледный, встревоженный
хозяин, вздыхая и покачивая головой, вернулся к себе в
спальню. Тетке жутко было оставаться в потемках, и она пошла за ним. Он сел на кровать и несколько раз повторил...
Сказав это, Масуров вышел из
спальни. Гость и
хозяин, кажется, скоро совершенно забыли о Лизавете Васильевне. Они уселись играть в бостон и проиграли до вечера. На третий день, когда снова приехал Бахтиаров, Лизавета Васильевна спросила мужа: долго ли этот человек будет надоедать им?
Жилая комната купеческого дома, представляющая и семейную столовую, и кабинет
хозяина, в ней же принимают и гостей запросто, то есть родных и близких знакомых; направо (от актеров) небольшой письменный стол, перед ним кресло, далее железный денежный сундук-шкаф, вделанный в стену; в углу дверь в
спальню; с левой стороны диван, перед ним круглый обеденный стол, покрытый цветной салфеткой, и несколько кресел; далее большая горка с серебром и фарфором; в углу дверь в парадные комнаты; в глубине дверь в переднюю; с правой стороны большой комод, с левой — буфет; вся мебель хотя не модная, но массивная, хорошей работы.
Там наши туристы были встречены целой семьей темнокожих
хозяев: мужчинами, женщинами и детьми, и приняты самым радушным образом. Тотчас же на столе появились бананы и апельсины. В большой комнате, пол которой был устлан циновками, было тесно, но относительно чисто; стены были выбелены, кое-какая мебель имела приличный вид. В боковые комнаты, вероятно,
спальные, ни доктор, ни Володя не заглядывали.
Выйдя из
спальни, Патап Максимыч с Груней и с Дарьей Сергевной сел в той горнице, где в обычное время
хозяева чай пили и обедали. Оттуда Марку Данилычу не слышно было их разговоров.
Хозяин сводил меня в свою
спальню (он спал отдельно) всю увешанную прекрасными картинами парижских художников, все его приятелей, и при этом рассказывал мне, кого из них он первый"открывал"и, разумеется, приобретал их полотна за пустую цену — прежде чем они входили в славу.
В тот вечер, когда в кабинете старика Хомутова последний беседовал со своею женою, а в
спальне Талечки Катя Бахметьева с рыданиями открывала подруге свое наболевшее сердце, оба
хозяина квартиры на Гагаринской набережной, отец и сын Зарудины, были дома.
— Ты, может быть, удивляешься, — сказал Аристотель, — что мой Андреа не чужой здесь, в доме. Прибавлю,
спальня девушки и божница [образная.]
хозяина ему равно доступны. Иностранцу? Латынщику? — заметишь ты, имев уж случай испытать отвращение, которое питают русские ко всем иноверцам. Нет, сын мой, сын итальянца, ревностного католика, не иностранец в Московии, он настоящий русский, он окрещен в русскую веру. И это по собственному моему желанию, без всякого принуждения какой-либо власти.